Генезис в философии индуизма

Зильберман Д.Б.

Все шесть даршан построены по одному и тому же композиционному принципу и произведены одним и тем же механизмом. Структурным принципом их является Веда, механизмом - йога. Все наслышаны о йоге как особом механизме ментальных и физических упражнений, несомненно, индийского происхождения, но очень немногие знают, что йога есть также название систематического метода мышления, очень похожего по типу на тот, который применяется в современной науке со времен Галилея, в отличие от стратегии большинства современных западных философов, начиная с Декарта. Так, если физика Галилея суть интуитивно найденная стратегия представления природы в виде "математической вселенной", и в этом она схожа с аналитической геометрией Декарта, то декартово же не до конца продуманное решение применить тот же самый метод к презентации мышления завершилось неудачей и привело западную философию к кризису.

Эта неудача была вызвана смешением двух различных типов идеализации в отношении познаваемого объекта и самого познающего мышления. В рамках йоги разделение этих типов идеализации осуществляется вплоть до обоснования их антиномической полярности, вследствие чего индийская философия ближе к современной науке, чем западная. Эта близость, прежде всего, заключается в преодолении "естественной установки" как исходного пункта концептуализации. Напротив, в западной философии представления о "естественности" человеческих познавательных способностей продолжают оставаться господствующими, прочно удерживая ориентацию на "истину", "достоверность", "последовательность".

Важно то, что квази-объектом "йогического" мышления являются не разрозненные физические структуры или мыслительные состояния, а система языка и культуры во всей ее целостности. Это означает, что, будучи представленной "йогически", эта система де-реифицируется, де-натурализируется и де-догматизируется. На Западе же подобные попытки всегда апеллируют к натурализованному предмету обсуждения - сознанию. Вот почему западная философская традиция не способна помыслить о себе как о методе: "предметом познания" в ней является "натурализованное тело" сознания. Следовательно, она продолжает оставаться до-научной.
Интеллектуальная история в Индии сложилась благодаря Ведам. Что есть Веды? В сущности, это абсолютно структурированный текст, который к тому же оказался задействованным во всем многообразии общественных отношений. Философствование, построенное на Ведах, разумеется, сталкивается с проблемой когнитивного разрыва между субъектом и объектом, конституирующей западную философию, но поскольку роль объекта здесь выполняется самими Ведами, положение радикально меняется.

Дело в том, что Веды - не идея и не вещь. Зильберман отказывается выяснять их онтологический статус и вместо этого предлагает проанализировать тот комплекс деятельности, который разворачивается вокруг и по поводу Вед как текста. В первую очередь, Веды представляют собой символический механизм социального конструирования, посредством которого производится и воспроизводится кастовая дифференциация. Далее, всякий посвящаемый в таинства Вед включался в чрезвычайно сложную систему совместной деятельности по ритуальному использованию ведических текстов, заранее предполагавшую устранение "естественной установки" в том смысле, что больше не делалось различия между словом и вещью, так что уже нет разницы, скажем, между рыбой и русалкой, коль скоро и та и другая упомянуты в Ведах. Вещам было отказано в собственном значении помимо того, которое они могли иметь для воспроизводства Вед как системы культуры. "Переосмысленные" таким образом вещи реального мира стали выступать в роли товара, производимого одной кастой индийского общества (брахманами) и потребляемого всеми остальными. Только в Индии, таким образом, профессиональные интеллектуалы выступали как непосредственные производители.

Основные приемы своей конструктивной методологии Зильберман черпает в адвайта-веданте. Если западная философия работает в парадигме дуальных оппозиций, то индийская - в парадигме тройственных, тернарных оппозиций. Так, в схеме веданты содержатся (А) - уровень абсолютной истины или реальности, догма; (Б) - уровень конвенциональной истины, подверженной проверке, фальсификации; (В) - уровень абсолютной не-истины, оказывающейся за пределами тематического пространства той или иной философской системы. Соотношение между тремя уровнями выражается схемой (А)Б/В, где В опущено в знаменатель. Каждый элемент этой схемы принимает значение из области, включающей три компонента: N (норма, значение, деонтическая модальность, культура), I (идея, знание, аподиктическая модальность, текстура), V (ценность, знак, гипотетическая модальность, текст). Таким образом, получаем шесть схем, каждая из которых характеризует одну из шести даршан и одновременно одну из возможных позиций философа: (N)V/I (санкхья, "теоретик"), (V)I/N (ньяя, "логик"), (I)N/V (веданта, "методолог"), (N)I/V (миманса, "методист"), (I)V/N (вайшешика, "эмпирик"), (V)N/I (йога, "феноменолог").

С помощью этих же схем Зильберман отождествляет шесть типов культурных традиций. Схема веданты характеризует индийский тип традиции (методологическое мышление как собственно "понимание"), схема мимансы - тибетский тип (понятийное, или "содержательное", мышление), схема вайшешики - новоевропейский тип ("имажинативное", аксиологическое, или историческое, мышление). Далее, схема ньяии характеризует эллинский тип традиции (организационное, аксиоматическое, теоретико-математическое, формально-логическое мышление), схема санкхьи - китайский тип ("проективное", "преформативное", праксеологическое мышление), схема йоги - японский тип (феноменологическое, или экзистенциальное, мышление). Все эти сложные выкладки, впрочем, необходимы Зильберману вовсе не для того, чтобы в очередной раз навесить ярлыки или нарисовать очередную универсальную картину мировых культур и цивилизаций, на манер Шпенглера или Тойнби. Здесь, скорее, предлагается метод межкультурного взаимодействия, с помощью которого можно описать любую систему культуры и при этом не впасть в натуроцентризм.

Модализируя типы философских систем, Зильберман ориентируется на идеал полной модализации всех философий с тем, чтобы возникла "сумма философии" и началась истинная история этой дисциплины. Нить модальной методологии пролегает в том, что она впервые сознательно и намеренно обращается не к версиям "действительности" как безусловно-природным и потому проблематичным для сознания, но к типологическим мышлениям, которые она совершенствует. В этом смысле модальная методология выступает в роли Philosophia Universalis, предметом которой, наконец-то, стала она сама.

В начало...